|
|
11 января 1907 года Сувалкским губернским правлением были зарегистрированы сразу три старообрядческие общины: Водзилковская, Александровская и Глубокоровская. Первые староверы-безпоповцы в Сувалкско-Сейненском и Августовском регионе современной Польши (тогда – Речи Посполитой) появились в последней трети XVIII в. До первого раздела Речи Посполитой (1772) здесь проживало от 100 до 200 тыс. староверов различных течений. После раздела некоторые ушли на запад. Тогда и появились старообрядцы в Сувалкско-Сейненском регионе, куда переселились также старообрядцы из Курляндии, Лифляндии и Виленского воеводства. Известно, что уже в конце XVIII – нaчале XIX вв. в Сувалкско-Сейненском регионе было 20 старообрядческих поселений (около 100 семей). В 1784–1792 (а по устным преданиям – еще раньше) здесь существовали следующие старообрядческие деревни: Глубокий Ров, Шуры, Водзилки, Лопухово, Раштабель, Залещево, Высока Гура, Бяла Гура, Погорелец и другие. Начали создаваться и первые старообрядческие общины: Глубокоровская (до 1792), Гутская (до 1792; по-польски Huta), Погорелецкая (с 1801) и другие. Возникновение общин было связано с деятельностью известных федосеевских наставников Курляндии и Великого княжества Литовского, в частности, таких, как Степан Афанасьевич. Сначала староверы-безпоповцы принадлежали к федосеевскому течению (согласию) или, как неточно писали в светских документах, «филипповскому», «пилипонскому». После третьего раздела Речи Посполитой эти земли вошли в состав Пруссии. В результате Тильзитского мира (1807) они отошли к герцогству Варшавскому (1807–1815) под покровительством Наполеона. Власти герцогства Варшавского освободили старообрядцев на 6 лет от налогов и арендной платы. Выражая «благосклонность к польской земле» (в 1807 крестьяне в Польше получили личную свободу), сами старообрядцы вызвались платить повышенную арендную плату. После поражения Франции на этих землях было создано автономное Царство Польское (1815–1832) в составе Российской империи. В 1827 г. власти Царства Польского оформили имущественное положение староверов, признав их «вечными» арендаторами земель и установив постоянную арендную плату. Староверов не призывали и на военную службу. В 1817 г., когда польские власти приступили к составлению рекрутских списков, ситуация изменилась. 11 июня 1817 г. уполномоченные федосеевцев, проживавших в Сейненском, Августовском и Кальварийском поветах, обратились к наместнику «с покорнейшей просьбой» на польском языке не брать их на военную службу, объясняя, что «начала нашей религии, в которой мы воспитаны и которую мы намерены сохранить на всю нашу жизнь, не согласуются ни в каком случае с условиями военной службы, а именно по поводу запрещения присяги, отправления богослужения, выполнения постов общих и личных, а также части исповеди и других религиозных обрядов». По этой причине старообрядцы всячески укрывались от рекрутской повинности. Стеснительным для них было и распоряжение правительственной комиссии по делам вероисповедания и народного просвещения от 1 июля 1820 г., отданное воеводской комиссии в Августове, которая должна была в срочном порядке вызвать духовных отцов «филиппонов» на присягу. Из протокола следует, что 21 августа 1820 г. два наставника, Василий Максимов из деревни Погорелец и Ефим Борисов из деревни Посеянка, произнесли слова из Нагорной проповеди на основе текста Евангелия от Матфея (5, 33-37): «Буде же слово ваше: ей, ей; ни, ни; лишне же от неприязни есть». Несмотря на сопротивление староверов, в феврале 1820 г. правительственная комиссия правосудия приказала наставникам ввести акты регистрации браков, рождения и смерти. Распоряжению властей подчинился только наставник прихода в Погорельце В. Максимов и его прихожане, которых в 1817 было ок. 1 тыс. человек. Однако славившийся благочестием Е.Борисов, наставник Глубокоровской общины в Сувалкском повете, отказался регистрировать христианские похороны, за что был вызван в Варшаву великим князем Константином Павловичем и заточен в Бельведере. Только во время отсутствия Константина Павловича, при заступничестве его адъютанта Куруты, генерал Заенчик выпустил Борисова на свободу. Конфликт, который возник между Е.Борисовым с частью наиболее радикальных прихожан и польскими властями, привел к переезду Борисова и некоторых староверов в деревню Вильчево Ломжинской губернии и в Пруссию. В связи с введением норм гражданского кодекса Царства Польского, наставник стал лицом, ответственным перед властями за ведение записей в метрических книгах о родившихся, бракосочетавшихся и умерших. В 1826 г. сведения о метрических книгах (например, в Погорелецкой общине) говорят о более умеренном отношении части местных старообрядцев к новоженам и принятии бессвященнословных браков. Среди местных федосеевцев начался процесс постепенного перехода их общин к брачному поморскому течению, окончательно завершившийся к 1920-м гг. Несмотря на то, что распоряжения польских властей не были нацелены исключительно против староверов, и администрация требовала их выполнения от всех жителей (например, согласно кодексу Наполеона (1807), обязательная регистрация рождений, браков и смерти), часть старообрядцев восприняла эти меры как направленные именно против них и расценила их как «весьма стеснительные». К тому же перед ноябрьским восстанием (1830-1831) в крае усилились враждебные настроения к русскому населению со стороны государственных органов, особенно администрации низшего звена, что в итоге также ускорило эмиграцию группы федосеевцев в Пруссию. Несогласие староверов также вызвали попытки властей включить их детей в систему светского образования, созданную Станиславом Сташицем и другими членами Эдукационной комиссии еще во времена Варшавского герцогства. Староверы утверждали, что св. Кирил Иеросалимский в своих посланиях запрещал учить детей иностранным языкам. В то же время они признавали, что можно обучать детей польскому языку, если это не вызывало протестов их родителей. Известно, что старообрядцам выделили землю под строительство школы в дереревне Александрове. В трех деревнях – Погорелец, Глубокий Ров и Пиявно-Русская (по-польски Pijawnie Ruskie) – у них были свои школы, где преподавали учителя-староверы. Эти школы содержала государственная казна. В царствование Николая I положение местных старообрядцев стало тяжелым: не разрешалось ремонтировать ветшающие храмы, устанавливать колокола и звонить в них, без разбора производился рекрутский набор. В окрестностях Сувалок появилось около 100 семей единоверцев из российских губерний, а местные старообрядцы начали привлекаться в единоверие. Однако подобные меры царских властей не принесли ожидаемых результатов. Жесткая политика местной администрации несколько смягчилась во время восстания 1863 г. в Польше и Литве. Управление военного начальника Августовского отдела выдало старообрядцам Августовской губернии и того же уезда свидетельство о том, что им «разрешено восстановить, перестраивать и поправлять разрушенные молитвенные дома их во всех деревнях» («Общее вече (Прибавление к Колоколу)», 1863, № 25, 15 дек.). Тогда, например, деревню Погорелец посетил князь Барятинский и, побывав в старообрядческом храме, разрешил повесить колокола и починить крышу, поскольку местные старообрядцы жаловались ему, что «храм течет и колокола сняты». Во второй половине XIXв. в Сувалкской губернии (до 1867 г. – Августовская губерния) строились новые молитвенные дома и возникли новые общины: Пиявно-Русская (1874–1875), Александровская (с 1879), Сувалкская (с 1908). В 1880-х гг. в Сувалкском, Сейненском и Калварийском поветах Сувалкской губернии действовали 4 общины, проживало около 7 тыс. безпоповцев. Наставник Глубокоровской общины Н.И.Добродушии и наставник Александровской общины М.А. Злотников участвовали на региональном съезде наставников в Вильно (1901). Представители общин Сувалкской губернии (не менее 18 человек) активно участвовали в Съезде старообрядцев Северо-западного края в Вильно (январь 1906 г.). Среди них: наставник М. А. Злотников, наставник Габово-Грондской общины М. Д. Лигенда и другие. Главным занятием староверов на сейненско-сувалкских землях в ХIХ – начале XX вв. было земледелие. Они также были известны как мастера-плотники, изделия которых - полозь, оглобли, обручи – пользовались признанием и в других регионах. Беднейшие группами ездили на заработки в Варшаву, под Краков и Люблин и т. д. Даже уехавшие в Пруссию устраивались на работу в Царстве Польском и в России: строили дороги, копали колодцы, пилили дрова и плотничали. Старообрядцы были хорошими рыбаками и колесниками. Занимались они и торговлей. Их можно было встретить, наряду с евреями, литовцами и мазурами, на рынках в Сейнах, Сувалках и Августове. Женщины продавали отличное масло, творог и пироги, зазывая на наречии полупольском-полурусском: «скоштуйте пане». Старообрядцы торговали также тканями. В «Газете Варшавской» от 6 января 1857 г. Юзеф Тыравски писал о староверах: «труд, экономность, упорство сделали этих людей зажиточными и даже в известной степени богатыми». 5 декабря 1825 г. король Пруссии Фридрих Вильгельм II издал рескрипт, в котором обещал, что первое поколение «филиппонов», которое поселится на необработанной земле, купит ее, выкорчует лес и построит дома, будет освобождено от военной службы. Земли, предложенные старообрядцам в Пишской пуще и в районе Крутыни и Миколаек, не были очень плодородными. Прусские власти положительно отнеслись к переселенцам, хотя король Фридрих и не был покровителем старообрядцев. Несмотря на запрет польской колонизации Пруссии (декрет 1724 г.), экономические соображения и желание освоить лесные массивы побудили прусские власти поспешно согласиться с предложением о переселении староверов из Царства Польского в этот регион, население которого вследствие эпидемий и войны с Наполеоном сократилось на 14 процентов. Впоследствии в отношениях между прусскими властями и местными староверами появились спорные вопросы. Как и на территории Царства Польского, местные власти столкнулись с несогласием староверов при приведении их к свидетельской присяге, призыве в армию (первый состоялся в 1843 г.), введении обязательного школьного образования (в 1847 г. предписывалось отдавать в школу девочек, а в 1878 г. было введено обязательное посещение детьми государственных школ) и т. д. В 1820–1830-х гг. старообрядцы – около 380 семей (1213 человек) – поселились около Мазурских озер (тогда территория Пруссии, до 1945 г. – Экерсдорф, Германия; ныне Польша), прибыв туда из Царства Польского, а некоторые – из Режицкого уезда Витебской губернии Российской империи. Поводом для переселения за рубеж послужило стремление федосеевцев избежать метрических книг (фактически браков) и призыва в армию, запрещенного их верой. Тогда возникло более 10 небольших старообрядческих деревень: Зеленная Пуща, Войново, Свигнайно, Иваново, Онуфриево и другие. Здесь в 1837 г. была основана первая моленная в деревне Свигнайно, а в 1840 г. – в деревне Войново (около 145 человек; в 1872 г. – около 400), ставшей центром старообрядческой колонии. Среди основателей деревни Войново был некий Сидор Борисов, выходец из Режицкого уезда Витебской губернии. В 1836 г. старцем Лаврентием Растропиным (1762–1851) здесь был основан известный Войновский монастырь, ставший крупным религиозным центром на Мазурском поозёрье. Долгие годы его возглавлял Павел Прусский, впоследствии перешедший в брачное поморское течение, затем – в единоверие. Сначала это было мужское общежительство федосеевцев, поддерживаемое и финансируемое Московской Преображенской общиной, притесняемой царскими властями. В 1847–1867 гг. Свято-Троицкий Войновский монастырь – это важный центр духовной жизни федосеевцев Восточной Пруссии, имевший большое влияние и среди федосеевцев на польских землях и в западных губерниях Российской империи. В 1860–1868 гг. в Иоганнисбурге в Восточной Пруссии (ныне Пиш, Польша) действовало старообрядческое издательство, инициатором создания которого был Павел Прусский. Цель издательства – полемика с федосеевцами с позиции брачных поморцев и популяризация собственных взглядов путем печатного слова. С июля 1863 г. владельцем типографии стал К. Голубов. Он был автором текстов в газете «Истина», за исключением одной статьи Павла Прусского, а потом в одноименном журнале (1863–1868). В 1868 г. Голубов, вслед за Павлом Прусским, переехал в Псков, где, как и его бывший учитель, перешел в единоверие и там продолжил свою миссионерскую книгоиздательскую деятельность. В 1860–1868 гг. в Иоганнисбурге было напечатано 19 книг и брошюр, 5 номеров газеты «Истина» и 4 номера журнала с таким же названием (1867–1868). Кроме полемических статей о внутренних старообрядческих делах и общественно-философских текстов, в журнале «Истина», в газете «Истина» и некоторых брошюрах печаталась религиозная и дидактическая литература. При поддержке Московской Преображенской общины религиозная жизнь Войновского монастыря была восстановлена, что позволило противостоять миссионерскому влиянию. С этой целью в 1885 г. на Мазуры прибыла инокиня Евпраксия (Елена Петровна Дикопольская), вскоре выкупившая Войновский монастырь. К ней примкнули и другие оставшиеся инокини. В 1897 г. в женском Войновском монастыре проживало 25 лиц, среди них 8 послушниц, остальные – старики и калеки. В начале XX в. положение монастыря улучшилось: начали поступать денежные сборы из России, старые иконы и книги, прибыли новые послушницы. В 1913 г. там проживало около 40 инокинь и послушниц. В середине 1860-х гг. мазурские старообрядцы вследствие экономических трудностей старались получить официальное разрешение переселиться в Виленской или Ковенской губерниях, но царские власти не пошли навстречу прусским «раскольникам». Более того, они организовали кампанию по присоединению местных федосеевцев к синодальной Церкви. Во время своих многократных посещений старообрядческих поселений на Мазурском поозёрье единоверческий священник Иоанн Добровольский склонил к единоверию свыше 300 человек, часть которых переехала в Августовскую губернию в Российской империи, где получила землю. До Первой мировой войны на Мазурском поозёрье было 6 небольших старообрядческих монастырей, действовали три храма – в Свигнайно (действовал с 1837 по 1915 гг.; разобран в 1935 г.), в Войново (с 1840 г.) и в Войновском монастыре. В 1840-х гг. здесь проживало 1,5-2 тысячи старообрядцев, а в конце XIX в. — до 1 тысячи человек. Во второй половине XIX в. немало старообрядцев вернулось в Российскую империю, а другая их часть перешла в единоверие. Главным занятием староверов на Мазурском поозёрье, как и на сейненско-сувалкских землях, в XIX – начале XX вв. было земледелие. Они также были известны как мастера-плотники, а беднота – как наемные рабочие. Старообрядцы были хорошими рыбаками и колесниками, занимались торговлей. В списках жителей десяти деревень Восточной Пруссии, в которых проживали староверы (составлены в 1842 г. комиссаром Шмитом), напротив многих их фамилий были пометки: «живет в достатке», «состоятельно», «достойно», «трудолюбив», «солиден», «порядочный хозяин». В 1833 г. пастор Шульц писал, что «трудолюбие и трезвость колонистов могут оказать положительное влияние на местное население», т. е. на немецких евангелистов и польских протестантов. Староверы оказывали положительное влияние преимущественно на польское протестантское население, которое быстрее входило с ними в контакт. Многие из них, особенно немцы, завидовали «привилегированному» положению пришельцев. Они жаловались властям на то, что староверы не позволяют им ловить рыбу, раков и рыбу вывозят в Польшу, а им ничего не оставляют. Нередко на староверов возводили клевету, даже подозревали в шпионаже, а о богатстве некоторых из них рассказывали легенды. Иногда староверов называли презрительно «Heisswasserschlucker». Но были среди немцев и такие, которые поддерживали со староверами дружеские отношения, старались понять их религию и ментальность. Одним из них был Фриц Сковроннек, в рассказе «Балалайка» с теплотой показавший образы «филиппона» Власа Славикова, владельца большого хозяйства в деревне Пяски, купленного у старовера, который собирался вернуться в Россию, а также его смелого и благочестивого сына Радивона. Староверы в Мазурии не хотели выдавать польских повстанцев, а многие из них укрывали под видом своих родственников. Однако в исторической литературе существуют и другие мнения; Отто Хедеманн пишет, что «отношение к польскому вопросу, касающемуся восстания Костюшки, ноябрьского, январского и новых восстаний, было всегда одинаково, всегда и во всем враждебно». В первые годы заселения часто имели место «дикие» браки (свадьба «вкрадку») без согласия родителей. Народный обычай похищения невесты вызывал возмущение среди мазурских евангеликов и протест их пастырей. Традиция похищения («увода») жен староверами была проблемой и в Царстве Польском, хотя там ее несколько преувеличивали в газетных сообщениях и научно-популярных изданиях. В 1930 г. мазурские староверы, родители которых были федосеевцами, встали под опеку Высшего Старообрядческого Совета в Польше (брачных поморцев). На протяжении всего XX в. и потери, и приобретения старообрядчества Польши были велики и ошеломительно неожиданны, и весь его облик существенно изменился. 1920–1930-е гг. для старообрядчества в Польше в отличие от старообрядчества в советской России были по большей части благополучными. Небывалым испытанием была Вторая мировая война и вызов нацистского тоталитаризма (1939–1945). В сентябре 1939 г. после отторжения от Польши Виленского края, Западной Белоруссии и Западной Украины, захваченных СССР, и оккупации ее территории Германией Восточная Старообрядческая Церковь Польши была разделена, Высший Старообрядческий Совет в Польше упразднен, а в 1941 г. большинство прихожан под давлением оккупационных властей было вынуждено уехать в СССР. Хотя оставшаяся часть Церкви в оккупированном Сувалкско-Сейненском и Августовском краях не была полностью уничтожена и действует по настоящее время, но после 1941 г. ее развитие в стране было грубейшим образом заторможено и очень ограничено. В послевоенные годы в Польской Народной Республике религиозная политика правительства не была столь жесткой, как в СССР после 1945 г. После Первой мировой войны старообрядцы в достигшей независимости Польше (включала Западную Белоруссию и Украину, а в 1920–1939 гг. – Виленский край) составляли религиозное меньшинство. В отличие от русских новообрядцев XIX в. и русских эмигрантов из советской России, староверы были старожилами Польши, потомки которых поселились здесь уже во второй половине XVII–XVIII вв. Старообрядцы были лояльными гражданами независимой Польши; председатель Высшего Старообрядческого Совета в Польше Арсений Пимонов был сенатором, а заместитель председателя Б. А. Пимонов трижды избирался депутатом Сейма и принимал деятельное участие в жизни русского меньшинства Польши. Польские власти не раз подчеркивали преемственность терпимого и доброжелательного отношения государства к старообрядцам в возрожденной Польской Республике. Вслед за объединением старообрядцев и созданием высшего органа церковного управления между соборами – Высшего Старообрядческого Совета в Польше во главе с Арсением Пимоновым – президент Польши утвердил 22 марта 1928 г. отношение государства к Восточной Старообрядческой Церкви, а 29 августа того же года правительство признало устав Восточной Старообрядческой Церкви, не имеющей духовной иерархии, в Польше. В 1928 г. Восточная Старообрядческая Церковь впервые за всю свою историю была признана государством и получила автономию. В 1920-1930-х гг. староверие в Польше, видимо, было наиболее организованным и успешно развивающимся обществом среди ДПЦ в различных странах. Восточная Старообрядческая Церковь в Польше объединяла 48 поморских общин (позже – 53), имевших столько же храмов. В 1930-х гг. в Польше проживало более 50 тысяч старообрядцев-поморцев (1,6% от общего числа населения страны в 32,1 млн. жит.), а в 1939, по сведениям, появившимся в периодической печати, – 75–80 тысяч. В 1925, 1930 и 1936 гг. в Вильно прошли три Всепольских собора старообрядцев. Соборы были высшим органом управления Восточной Старообрядческой Церкви и авторитетно разрешали канонические вопросы, сыграли огромную роль в оживлении и развитии Восточной Старообрядческой Церкви в Польше. Главным результатом принятых на этих соборах решений было организационное (с 1925 г.) и правовое оформление Восточной Старообрядческой Цекрви в Польше (1928). В 1925-1939 гг. в стране была хорошо организована деятельность руководящих органов и старообрядческая общинная жизнь, что во многом являлось заслугой Высшего Старообрядческого Совета в Польше и Духовного Суда, избранных на этих соборах и выполнявших возложенные на них соборами наказы. ВСС в Польше оказывал помощь по восстановлению, ремонту и строительству новых храмов. Был создан и периодически действовал высший духовный орган – Духовный Суд, компетентно решавший многие спорные и канонические вопросы; установлен порядок духовного и канонического испытания и подготовки кандидатов в наставники. Во второй половине 1920-1930-х гг. создана и постоянно расширялась сеть правительственных школ, в т. ч. десятки школ в Сувалкской области, где старообрядческих детей обучали Закону Божию. Большая работа проделана ВСС по установлению правильного ведения метрических записей и книг в общинах. В 1925-1930 гг. ВСС развернул интенсивную деятельность по установлению однородности во внутреннем управлении старообрядческих общин Польши и введению преподавания Закона Божия для детей старообрядцев в государственных школах. Согласно статистическим данным, в 1925 г. Закон Божий преподавался в 2 школах (два часа в неделю), в 1936 г. – более чем в 200; вероучителей в 1928 г. было 43 человек, в 1930 г. – 68. Значительно выросло число учеников старообрядцев в государственных школах: в 1929-1930 гг. обучалось 4375 детей. Была учреждена должность окружного школьного контролера; им стал О. Андреев. Отсутствие должного уровня подготовки вероучителей, не всегда удачный подбор лиц, назначаемых на эти должности, побудили ВСС провести летом 1930 г. первые педагогические курсы для подготовки старообрядческих вероучителей; вторые прошли в 1932 г. и третьи – в 1936 г. Эти курсы должны были стать необходимым условием преподавания Закона Божия в государственных школах. Для более успешного развития религиозного просвещения издан ряд учебных пособий: «Основы понятия о вере Христовой» (1928), «Краткий Катехизис» (1928); азбука для обучения детей церковнославянскому языку и пр. Книги распространялись через созданные при общинах книжные склады, учебники нуждающимся ученикам раздавались бесплатно. В 1925-1939 гг. ВСС в Польше всего издал 9 книг и брошюр, 12 выпусков (18 номеров, некоторые сдвоенные) «Вестника Высшего Старообрядческого Совета в Польше» (1929-1934), первого старообрядческого печатного органа в стране. В 1936-1939 гг. вышли четыре отдельных «Календаря Высшего Старообрядческого Совета в Польше» (ред. И. Ф. Романов). Для рассмотрения и разрешения канонических, религиозных и религиозно-нравственных дел существовал Духовный Суд при ВСС, избираемый на Всепольских соборах из достойных наставников сроком на пять лет. Все дела подавались Духовным Судом через ВСС. Духовный Суд состоял из двух составов по 6 человек в каждом; дела, не получившие единогласного разрешения в одном составе Духовного Суда, подлежали рассмотрению в другом составе Духовного Суда или же передаче для нового разрешения на собор. Для контроля финансовой отчетности, которую ВСС предоставлял собору, последний сроком на пять лет избирал Ревизионную комиссию, состоящую из 3-5 членов и трех кандидатов. В 1920 – 1930-е гг. ВСС стремился упорядочить ведение метрических книг в общинах, получить от государства временные пособия на ремонт и постройку храмов, устройство церковных оград, приведение в порядок старообрядческих кладбищ. Кроме того, ВСС просил выделить постоянную ежегодную субсидию на нужды Восточной Старообрядческой Церкви, заботился о возвращении увезенных во время Первой мировой войны колоколов из молелен и пр. Налаживались более тесные связи со старообрядцами за рубежом: устанавливались связи с центральными учреждениями старообрядцев Латвии, Эстонии и Литвы. Старцы обменивались учебными пособиями по Закону Божию и приветствиями по случаю праздников, совместно распространяли старообрядческий календарь, издаваемый наставником А. Екимовым в Даугавпилсе, посылали делегатов на ежегодные съезды в соседние государства. В 1930 г. ВСС в Польше начал опекать мазурских староверов в Германии. В 1929 г. президиум ВСС получил от Министерства народного просвещения и вероисповеданий и Министерства обороны разрешение учредить должность наставника (военного капеллана) в армии; с этой целью подыскивали кандидата из наставников, хорошо знавшего польский язык. К началу 1930-х гг. на территории Сувалкского воеводства Польши насчитывалось 8 поморских общин: Глубокоровская, Пиявно-Русская, Погорелецкая, Александровская, Сувалкская (храм построен в 1909-1912 гг.), Водзилковская (храм построен в 1922-1927 гг.), Габово-Грондская и Штабинковская. Представители этих общин активно участвовали во Всепольских соборах старообрядцев в Вильно (1925, 1930 и 1936) и в педагогических курсах по подготовке вероучителей при Виленской общине. Их опекал ВСС в Польше (1925-1939) и Духовная комиссия, сыгравшие огромную роль в объединении поморских общин, в налаживании внутреннего управления и юридического положения Восточной Старообрядческой Церкви в Польше. В состав этих высших органов церк. управления входили и старообрядцы из поморских общин Сувалкской области. Важным событием стал поместный съезд духовных отцов и представителей старообрядческих общин Сувалкской области (20 апреля 1933 г.), состоявшийся в храме Сувалкской общины по инициативе местного наставника А. Т. Москалева. Председателем съезда избран заместитель председателя ВСС в Польше Б. Пимонов, его заместителем – наст. А. Т. Москалев. На нем обсуждались и были приняты решения по 9 вопросам канонического и богослужебного характера: о возможности изменения канонических правил, о небрежности совершения крестного знамения, о церковных наказаниях для нарушителей религиозных правил, о порядке совершения браков. Съезд послужил единению местных поморцев и урегулировал религиозную и богослужебную практику в отдельных общинах, поскольку, по словам местного наставника, «наступило время некоторого послабления, как бы духовной слабости». Вторая мировая война прервала религиозный подъем старообрядцев Польши в 1920–1930-х гг., являвшийся наиболее успешным периодом их церковной истории в стране. После оккупации страны немцами ВСС в Польше был упразднен (ноябрь 1939 г.), один его член – Б. А. Пимонов – кооптирован в состав Центрального Старообрядческого Совета Литвы, наст. Ф.С.Кузнецов – в состав Духовного Суда. 12 старообрядческих общин (из 53 действовавших на территории Польши до 1 сентября 1939 г.) отошедшего к Литве Виленского края вошли в состав Старообрядческую Церковь Литвы, а другие общины бывшего Виленского воеводства (свыше 30), еще в 1939 г. попали в состав СССР. Захватив Польшу, немецкие власти ввели жестокий оккупационный режим, от которого страдали все жители страны. Весной 1941г. состоялось перемещение в Литву из захваченного нацистами Сувалкско-Сейненского региона Польши около 9 тыс. старообрядцев. Оккупация и разделы Польши в 1939 г., принудительная миграция большинства русских из Сувалкско-Сейненского края в 1941 г. нанесла огромный удар по старообрядческим общинам и ее традициям, сложившимся на протяжении нескольких столетий на польских землях, начиная с XVIII в. В итоге перемещения опустели целые (например, деревни Глубокий Ров, Бяла Гура, Николаев, Буда Русска, Водзилки и пр.) и пришли в упадок отдельные деревни (например, Шуры, Липняки и пр.), разрушен традиционный русский крестьянский уклад жизни и хозяйствования. Староверы Польши были обречены на существование без многих своих храмов (три из них были тогда разрушены: в дер. Глубокий Ров, Пиявно-Русская и Штабинки), большинства духовных отцов, причетников и большинства верующих, которые по сговору лидеров Третьего Рейха и СССР были вынуждены переселиться в советскую Литву. Сотни русских были вывезены на принудительные работы в Германию, некоторые попали в концентрационные лагеря. Часть оставшихся староверов были мобилизованы в немецкую армию, некоторые из них погибли на фронте. В 1918–1945 гг. в десяти деревнях Мазурского поозёрья проживало около 1 тыс. русских, среди которых было около 700 староверов и 300 единоверцев. Центром небольшого, до 1930 г. изолированного от других русских центров Балтии и Польши старообрядческого общества была Войновская община (тогда Экертсдорф), где служил наставник Максим Дановский. Недалеко от деревни Войново был расположен Войновский монастырь, достигший своего расцвета до Первой мировой войны. Но 1920-1930-е гг. для монастыря были весьма нелегкими. (В период Первой мировой войны многих инокинь Войновского монастыря немцы не раз вывозили то в Ольштын, то в Цинт (ныне Корнево около Калининграда, Рос), но позже они были отпущены. Монастырь был разграблен). В 1925 г. в нем проживало 12 инокинь и столько же послушниц, в 1939 г. – 7 инокинь и 10 сестер-послушниц, кроме них – старики, сироты, больные. Появились материальные трудности, особенно после экономического кризиса в Европе конца 1920-х-начала 1930-х гг. Важным событием стало торжественное празднование 100-летия поселения староверов на Мазурском поозёрье (20 июля 1930 г.) в Войново, вызвавшее некоторый интерес в немецком обществе. На практике же шла германизация небольшой колонии русских староверов. Русский язык не был запрещен, но немецкие школы и нелегкая ситуация этноконфессионального меньшинства стимулировали языковую ассимиляцию. Родным языком староверы пользовались лишь в религиозно-общественной жизни и дома; непросто было сохранять религиозные традиции и поддерживать национальное самосознание, особенно среди молодежи: не было своих читален, библиотек, приходилось уезжать на заработки в южную и западную Германию. В 1920-х гг. связи между мазурскими и польскими староверами были весьма ограничены и практически сводились к почтовой переписке. В 1930 г. представители старообрядческих общин – наставник Войновской общины Максим Дановский и председатель Трифон Якубовский – были почетными гостями на 2-м Всепольском соборе старообрядцев в Вильно. Собор одобрил просьбу Якубовского, высказанную от лица своей общины, «благословить на служение церкви духовного наставника Миккен-Алленштейнской общины, М. Я. Дановского и выдать таковому установленную грамоту, а названную общину со всеми прихожанами принять под покровительство Собора и на будущее время считать подчиненной в духовном отношении всем распоряжениям, исходящим от В. С. Совета в Польше». Начиная с 1930 г. мазурские староверы, родители которых были федосеевцами, встали под опеку ВСС в Польше (брачных поморцев). Тогда несколько оживились связи мазурских староверов с поморскими общинами в Польше и Латвии. В 1932 и 1936 гг. Войновский монастырь посетил И. Н. Заволоко. Во время Второй мировой войны многие старообрядцы были призваны в немецкую армию, немало их погибло, а некоторые из тех, кто остался в живых, не вернулись из Западной Европы. Численность местных староверов упала до 458. Если в 1938 г. в Сувалкском и Августовском уездах действовало 8 общин, насчитывающих не менее 10 тыс. поморцев, то в 1947 г. здесь было лишь 3 общины (в Водзилках, Габово-Грондах и Войново) и около 1,5 тыс. староверов; два храма в Сувалках и Погорелце требовали ремонта, а три были разорены во время войны. После 1945 г. в состав Польши вошла часть бывшей территории Вост. Пруссии (Германия), где в 1968 г. на Мазурском поозёрье проживало 412 старообрядцев и 83 единоверца. В послевоенные годы только Галково и Войново остались населенными преимущественно старообрядцами. После войны Войновский монастырь постепенно угасал, поскольку не нашлось желающих поселиться в монастыре. Число насельниц сократилось до считанных единиц. Перед смертью (1972) матушка Антонина подписала дарственную на часть имущества поляку-католику Л. Людвиковскому, который на протяжении многих лет помогал монастырю. В 1980-х гг. основная часть ценных икон и книг вывезена в Музей Вармии и Мазур в Ольштыне. После Второй мировой войны в Польской Народной Республике долгое время действовали лишь эти поморские общины, а поморцы до начала 1980-х гг. не имели центрального органа. Однако разрушение Погорелецкого храма в 1982 г. по решению местной администрации способствовало, начиная с 1980-х гг., оживлению деятельности и сплочению старообрядцев Польши. В 1983 г. был создан Высший Старообрядческий Совет в Польской Народной Республике (ныне в Польской Республике). 28 июля 1984 г. в деревне Габовы-Гронды Сувалкского воеводства прошел первый после Второй мировой войны собор Восточной Старообрядческой Церкви, на котором был избран Высший Старообрядческий Совет в составе 14 человек. Председателем Совета стал наставник Тимофей Филиппов, а почетным председателем — Л. Пимонов. В 1984 г. принятый на этом соборе устав был утвержден польским правительством. Л. Пимонов создал «Фонд имени рода Пимоновых» (1985) в Сувалках, чем не только морально, но и финансово помог сплочению старообрядцев Польши. Важным церковным событием был созыв по инициативе ВСС собора Восточной Старообрядческой Церкви 1988 г. в Сувалках, ставших центром поморцев страны. В настоящее время ВСС в Польше объединяет четыре поморские общины: Сувалкскую, Габово-Грондскую, Водзилковскую и Войновскую с общим количеством верующих до 2,6 тыс. человек, среди которых – около 1 тыс. исповедников. Центральный в Польше поморский храм в Сувалках построен в 1909 г. (председатель совета общины Борис Лаврентьевич Кузнецов). Благодаря щедрым пожертвованиям Л. Пимонова в Сувалках построен общественный дом для помещений ВСС. В этом же доме находится конференц-зал и квартира наставника. Важным церковным событием был созыв по инициативе ВСС очередного собора Восточной Старообрядческой Церкви 1993 г. в Сувалках. Второй храм располагается при кладбище в русской деревне Габовы-Гронды, и. о. наставника Мартиниян Владимирович Ефимов. В Водзилках находится древнейший сохранившийся поморский храм в Польше, памятник архитектуры (ответственная по храму Евдокия Новиченкова). Службы в этом храме проходят очень редко, наставник приезжает из Сувалок. На окраине деревни имеется старинное старообрядческое кладбище. Богослужения также проводятся в старой каменной моленной в деревне Войново на Мазурском поозёрье (построена в 1921 г. на месте сгоревшей в 1920 г.). Уставщик Григорий Сидорович Новиков, председатель общины — Ирина Кузмич (Кушнерова). Много местной молодежи уехало в Германию, откуда по большим праздникам приезжают в Войново. (В Гамбурге выходцами из Польши была организована моленная; там они, как и в бывшей Пруссии, называются «филиппонами»). В двух километрах от Войново находится Войновский монастырь. До настоящего времени сохранились его здания, монументальные сооружения из полевого камня, а также хозяйственные постройки; монастырю принадлежит 30 га земли. 14 мая 2002 скончался совладелец монастыря Л. Людвиковский, все права перешли к его сыну Кшиштофу, бывшему варшавскому адвокату, переехавшему на постоянное место жительства в Войново. Вступив в права, новый хозяин активно занялся туристическим делом. В Августове сложилась довольно многочисленная группа поморцев, некоторые посещают богослужения в Сувалках и Габовы-Грондах, остальные под руководством Дмитрия Лукьяновича Ионика собираются на молитву в частном доме. Высказывались пожелания построить в Августове старообрядческий храм. На месте бывшего старообрядческого храма в Штабинках (разобран во время Второй мировой войны) установлен памятный крест. В деревне проживают две старообрядческие семьи – Москвины и Персиановы; сохранилось старообрядческое кладбище. 15 сентября 2002 г. на очередном соборе Восточной Старообрядческой Церкви в Польше в Сувалках избран председатель Василий Алексеевич Яфишов, заместитель председателя Мечислав Терентьевич Капланов (с 2004г. исполняет должность председателя). На соборе было принято решение отстранить за канонические нарушения и. о. наставника Сувалкской общины Иоанна Персианова (покинул пост только в конце декабря 2002 г.). Новый Высший Совет принял решение войти в состав Единого совета ДПЦ и редакционной коллегии КДПЦ (Москва). Приняты решения о налаживании контактов со старообрядцами в других странах (предшественники проводили изоляционистскую политику), о формировании библиотеки и закупке книг в России (церковных календарей, служебных и исторических книг), о ремонте храма и общественного дома в Сувалках (построен 25 лет назад). Бывшая школа находится напротив старообрядческого храма, поэтому после ремонта в ее здании планируется разместить канцелярию Высшего Совета, помещения «Фонда имени рода Пимоновых» и «Старообрядческого общества в Польше». Кроме того, планируется организовать постоянную экспозицию по истории старообрядчества в Польше, которая со временем может перерасти в музей, разместить библиотеку и т. д. Таким образом, бывшая начальная школа в перспективе может превратиться в поморский культурный центр в Польше. (По материалам словаря В. Барановского и Г. Поташенко «Староверие Балтии и Польши». Вильнюс, 2005)
Рубрику "Памятные даты" ведет Кирил Кожурин
|
