Автор этих строк — известный русский естествоиспытатель, член Петербургской Академии наук Николай Яковлевич Озерецковский (1750 – 1827). В 1768 – 1772 годах он участвовал в академической экспедиции, был помощником русского путешественника и натуралиста И. И. Лепехина. В 1785 году предпринял путешествие по Онежскому и Ладожскому озерам, во время которого, в частности, посетил Выговское общежительство. Результатом его путешествий по озерам стал труд «Путешествие академика Н. Озерецковского по озерам Ладожскому, Онежскому и вокруг Ильменя» (1792). Труд этот был переиздан в 1989 году. Эти сухие, но достаточно подробные путевые заметки представляют немалый интерес для нас как одно из немногих «внешних» свидетельств о Выговском поморском общежительстве. Мужеский монастырь обнесен четвероугольною деревянною стеною и состоит из многих келей, в которых люди живут до 85 человек непостриженных старцов или бельцов и до 250 разных работников. Посреди сих зданий находится молитвенная их часовня с сеньми, коими ходят в другую пространную и теплую часовню, в которой при входе на правой стороне находится отделенной досками угол с маленькими окошками, для стояния во время молитвы всем тем, которые состоят еще под искусом. Далее теплая сия часовня разделена пополам стеною со стеклами, за которою молящиеся стоят и сидят вокруг стен на скамьях. По обеим сторонам часовни пол несколько возвышен для певчих, из коих каждой имеет пред собою четвероугольную коженую подушку, на которую преклоняет колена при входе и чтении первых молитв; что делают и те, кои отправляют службу и стоят за занавесою. Из часовни проведена галерея в столовую, состоящую в пространном теплом покое, в котором около стен и посредине расставлены столы, за которыми во время обеда сидят на скамьях у каждой чаши по четыре человека. В постные дни едят они по одному разу в сутки, и вся пища их состоит во щах, каше, изредка в рыбе и пирогах. Возле часовни находится колокольня вышиною 10 сажен, с часами, которые бьют минуты, четверти и часы, дневные и ночные особо. Внутри монастыря построен кожевенный завод, на котором выделывают подошвы и юфть. Близ завода медиплавиленная стоит фабрика, на которой в двух горнах отливают медные образа или складни, кои в другом здании полируют, наводят финифтью и продают приезжающим богомольцам. Больница у них сделана продолговатым четыреугольником, и по обе стороны разделена досками на маленькие кельи, в коих больных лежит по два, по три и по четыре человека. Для приезжающих сделана возле монастырской стены гостиница, в которую их принимают и угощают. В левой стороне от сей гостиницы конской завод, какой имеют они также в 30 верстах от сего монастыря вверх по реке Выгу. В расстоянии от монастыря шагов на 300 обнесено деревянным забором кладбище, на котором погребены основатели монастыря Данило Викулин и другие. В 50 шагах от сего кладбища лежит женской монастырь, обнесенный также деревянною стеною, внутри которой построены кельи о двух жильях. В них живут спасающиеся староверки, коих числом более трехсот, да сверх того столько же находится там работниц. В сем монастыре есть училище для маленьких девушек, которыя читать и писать обучаются. Часовня и больница состроены таким же образом, как и в мужеском монастыре. Женщины тамошние, которых называют белянками в отличие от монахинь, ходят в черных китайчатых сарафанах, у коих узкие рукава протянуты до самой кисти руки, где и застегиваются; по сарафанам спереди насажены высеребренные пуговицы; волосы острижены у них в кружок; на голове носят высокой черной клабук, которой закрывает весь лоб и уши, а сзади простирается до самого затылка. Другия из них носят шапки, треухами называемые, к которым привязывается черной флер, назади почти до поясницы висящий… В сем монастыре содержат коров по триста, для которых поделаны клевы (хлевы), и в средине сих клевов превеликой сарай, куда в теплую погоду выпускают коров и кормят; а когда оне стоят по клевам, то в каждом клеве должна быть работница для смотрения за скотиною, и работницы сии сменяются в установленные часы. Клевы вымощены досками, под которыми во всяком клеве выкопана яма глубиною в полторы сажени, для стечения из клева мокроты. Зимою, на питье скоту греют воду в большом медном котле, которой в кухне закладен и в которой впускают оную насосом по желобу, а из котла выпущают трубою в большие колоды и тут приготовляют для пойла. Скот свой в поле выгоняют в конце мая, а в середине сентября опять его в клевы заключают. При обоих оных монастырях сенокосов находится довольно по берегам реки Выга; сено косят и в скирды складывают монастырские женщины; оне ж унавоживают и пашни, на которых ежегодно высеивают по 70 четвертей овса, по 40 четвертей ржи и по некоторому количеству льна. Хлеб жнут те же женщины серпами и молотят его в ригачах. Для приумножения пашен вырубают леса, и сечи засеивают репою и хлебом, котораго однако ж для них недостает; потому производят они другие промыслы, как то ежегодно отправляют от себя промышленников на Шпицберген для добывания оленей, моржей, тюленей, ошкуев или белых медведей, голубых и белых песцов, также для ловли морских белуг; что все привозят на продажу в город Архангельской, где закупают треску, с которою возвращаются промышленники в свой монастырь, и из упомянутой пристани Пигматки отправляют оную на судах в С. Петербург, для промена на хлеб. Однако все сии промыслы недостаточны б были для пропитания многолюдных оных монастырей, если бы не имели они других доходов, которые получают от приезжающих к ним во множестве богомольцов и от частных людей деньги им присылающих; притом не принимают они в свое собратство кроме пожилых и богатых людей, после которых имение идет в общую казну. Из сих-то доходов ежегодно издерживают они на хлеб и на съестные припасы до нескольких тысяч рублей, да на наемных работников, коих кормят и одевают, выходит у них до пяти тысяч рублей. К сему причислить надобно издержки, употребляемые ими на приезжающих богомольцов, которых по нескольку недель довольствуют пищею без всякой платы. Озерецковский Н. Я. Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому. СПб., 1792. С.
|
